Selva Oscura - Страница 10

К оглавлению

10

И океана пенистые кони

Бегут к земле и лижут валуны.

И глубиной таинственных извивов

Качания приливов и отливов

Внутри меня тобой повторены.

К тебе растут кораллы темной боли,

И тянут стебли водоросли воли

С какой тоской из влажной глубины!

5

С какой тоской из влажной глубины

Всё смертное, усталое, больное,

Ползучее, сочащееся в гное,

Пахучее, как соки белены,

Как опиум волнующее сны,

Всё женское, текучее, земное,

Всё темное, всё злое, всё страстное,

Чему тела людей обречены, —

Слепая боль поднятой плугом нови,

Удушливые испаренья крови,

Весь Океан, плененный в руслах жил,

Весь мутный ил задушенных приятий,

Всё, чем я жил, но что я не изжил, —

К тебе растут сквозь мглу моих распятий.

6

К тебе растут сквозь мглу моих распятий

Цветы глубин. Ты затеплила страсть

В божнице тел. Дух отдала во власть

Безумью плоти. Круг сестер и братий

Разъяла в станы двух враждебных ратей.

Даров твоих приемлет каждый часть…

О, дай и мне к ногам твоим припасть!

Чем дух сильней, тем глубже боль и сжатей!

Вот из-за скал кривится лунный рог,

Спускаясь вниз, алея, багровея…

Двурогая! Трехликая! Афея!

С кладбищ земли, с распутий трех дорог

Дым черных жертв восходит на закате —

К Диане бледной, к яростной Гекате!

7

К Диане бледной, к яростной Гекате

Я простираю руки и мольбы:

Я так устал от гнева и борьбы —

Яви свой лик на мертвенном агате!

И ты идешь, багровая, в раскате

Подземных гроз, ступая на гробы,

Треглавая, держа ключи судьбы,

Два факела, кинжалы и печати.

Из глаз твоих лучатся смерть и мрак,

На перекрестках слышен вой собак,

И на могильниках дымят лампады.

И пробуждаются в озерах глубины,

Точа в ночи пурпуровые яды,

Змеиные, непрожитые сны.

8

Змеиные, непрожитые сны

Волнуют нас тоской глухой тревоги.

Словами Змия: «Станете как боги»

Сердца людей извечно прожжены.

Тавром греха мы были клеймены

Крылатым стражем, бдящим на пороге.

И нам, с тех пор бродящим без дороги,

Сопутствует клейменный лик Луны.

Века веков над нами тяготело

Всетемное и всестрастное тело

Планеты, сорванной с алмазного венца.

Но тусклый свет глубоких язв и ссадин

Со дна небес глядящего лица

И сладостен, и жутко безотраден.

9

И сладостен, и жутко безотраден

Безумный сон зияющих долин.

Я был на дне базальтовых теснин.

В провал небес (о, как он емко-жаден!)

Срывался ливень звездных виноградин.

И солнца диск, вступая в свой притин,

Был над столпами пламенных вершин,

Крылатый и расплесканный, — громаден.

Ни сумрака, ни воздуха, ни вод —

Лишь острый блеск агатов, сланцев, шпатов.

Ни шлейфы зорь, ни веера закатов

Не озаряют черный небосвод.

Неистово порывист и нескладен

Алмазный бред морщин твоих и впадин.

10

Алмазный бред морщин твоих и впадин

Томит и жжет. Неумолимо жестк

Рисунок скал, гранитов черный лоск,

Строенье арок, стрелок, перекладин.

Вязь рудных жил, как ленты пестрых гадин.

Наплывы лавы бурые, как воск,

И даль равнин, как обнаженный мозг…

Трехдневный полдень твой кошмарно-страден.

Пузырчатые оспины огня

Сверкают в нимбах яростного дня,

А по ночам над кратером Гиппарха

Бдит «Volva» — неподвижная звезда,

И отливает пепельно-неярко

Твоих морей блестящая слюда.

11

Твоих морей блестящая слюда

Хранит следы борьбы и исступлений,

Застывших мук, безумных дерзновений,

Двойные знаки пламени и льда.

Здесь рухнул смерч вселенских «Нет» и «Да»

От Моря Бурь до Озера Видений,

От призрачных полярных взгромождений,

Не видевших заката никогда,

До темных цирков Mare Tenebrarum

Ты вся порыв, застывший в гневе яром,

И страшный шрам на кряже Лунных Альп

Оставила небесная секира.

Ты, как Земля, с которой сорван скальп, —

Лик Ужаса в бесстрастности эфира!

12

Лик Ужаса в бесстрастности эфира —

Вне времени, вне памяти, вне мер!

Ты кладбище немыслимых Химер,

Ты иверень разбитого Потира.

Зане из сонма ангельского клира

На Бога Сил, Творца бездушных сфер,

Восстал в веках Денница-Люцифер,

Мятежный князь Зенита и Надира.

Ваяя смертью глыбы бытия,

Из статуй плоти огненное «Я»

В нас высек он: дал крылья мысли пленной,

Но в бездну бездн был свергнут навсегда.

И, остов недосозданной вселенной, —

Ты вопль тоски, застывший глыбой льда!

13

Ты вопль тоски, застывший глыбой льда,

Сплетенье гнева, гордости и боли,

Бескрылый взмах одной безмерной воли,

Средь судорог погасшая звезда.

На духов воль надетая узда,

Грааль Борьбы с причастьем горькой соли,

Голгофой душ пребудешь ты, доколе

Земных времен не канет череда.

Умершие, познайте слово Ада:

«Я разлагаю с медленностью яда

Тела в земле, а души на луне».

Вокруг Земли чертя круги вампира

И токи жизни пьющая во сне,

Ты жадный труп отвергнутого мира!

14

Ты жадный труп отвергнутого мира,

К живой Земле прикованный судьбой.

Мы, связанные бунтом и борьбой,

С вином приемлем соль и с пеплом миро.

Но в день Суда единая порфира

Оденет нас — владычицу с рабой.

И пленных солнц рассыпется прибой

10